В чем сила? (СИ) - Страница 20

То, что издали казалось зеленым массивом деревьев, на самом деле было ни чем иным, как облезлой безлистной рощей. Все деревья — если так можно назвать корявые, изогнутые стволы — были сверху донизу покрыты изумрудным мхом. Какой породы были деревья раньше, определить не представлялось возможным.

Среди деревьев-мутантов проглядывали крыши нескольких домов, также заросшие мхом. Дозиметр и датчик аномалий не издавали ни звука и сталкеры, постоянно озираясь, и прикрывая друг друга, вошли на территорию бывшего поселка.

Отсюда было видно всего семь неплохо сохранившихся домишек. Дома были расположены по обе стороны единственной улочки. Три справа и четыре слева. Кое-где вместо шифера зияли черные провалы дыр. В глазницах окон практически везде отсутствовали стекла, а в некоторых и рамы. Остатки штукатурки держались только чудом, пытаясь, как и прежде, скрывать ровную кирпичную кладку стен. Ограды, если когда-то и были, не угадывались совсем.

У крайнего правого дома стоял остов «Москвича». Из под облупившейся краски проступала ржавчина. Ни стекол, ни внутренностей он не имел. Там, где раньше, под несуществующим ныне капотом, располагался мотор, поселилась «электра». Ниточки молний с тихим потрескиванием лизали остатки машины, извиваясь во всех направлениях.

— Нужно проверить здесь все, так что, быть начеку. Все, что движется — враг, а стало быть, подлежит немедленному уничтожению. Ясно? — Пудель оглядел бойцов, те согласно закивали — Сейчас прочешем левую сторону, потом правую, заодно и ночевку приглядим.

Слева осмотр не задался изначально. Все дома, сарайчики и пространства между ними оказались колонизированы «ржавыми волосами». А вот правая сторона в этом плане была чистой. Аномалий и мутантов, как выяснилось, нет. Лишь полуистлевшие останки мебели и тряпья, обильно покрытые пылью.

Для стоянки Пудель решил выбрать крайний правый дом. Во-первых, в случае опасности, одна сторона частично прикрыта «электрой». Во-вторых, вход на чердак был не снаружи, как везде, а внутри. Ну и в-третьих, окон было меньше — всего четыре, по одному с каждой стороны дома.

— Пижон, готовь пожрать. А ты, Фома, пойдем, поможешь чердак осмотреть. — Пудель приготовил фонарь — Дай мне свой «Узи», мало ли. Давай, подсади.

Фома сложил руки и Пудель, наступив, подпрыгнул и завис на полпути, включив фонарь.

— Подтолкни, кажется, все тихо. — Сверху голос долетал приглушенным, Фома толкнул снизу и Пудель очутился на чердаке целиком.

Спустя пару минут Пудель высунулся в люк.

— Принимай. — Он подал сталкерский рюкзак — Дай Пижону, пусть пороется, а сам поднимайся.

Фома передал рюкзак, положил винтовку и подошел к люку.

— Подпрыгни и зацепись, а я помогу. — Пудель снова высунулся.

— Отойди.

Он подпрыгнул, зацепился руками за край, и прежде чем Пудель успел что-либо сделать, без усилий подтянулся на руках и влез самостоятельно. Пудель хмыкнул, но от комментариев воздержался.

— Давай сюда. — Позвал он и пошел вглубь.

Фома, ориентируясь исключительно на луч света, двинулся следом. Разглядеть что-нибудь за его пределами было почти невозможно. В свете показалась печная труба. За ней что-то лежало, но разглядеть мешал остановившийся Пудель.

— Там мертвяк. Надеюсь, не боишься? Убрать его отсюда надо. Я сейчас. На, подержи.

Он передал фонарь и пошел к люку. Пока он что-то говорил Пижону, Фоме представилась возможность разглядеть покойника.

Полуистлевший, засохший труп бывшего сталкера в черном комбинезоне располагался у самой трубы. Скорее всего, сталкер перед смертью сел спиной к трубе, да так и умер. Что его убило, стало ясно сразу — через всю грудную клетку проходили следы когтей. Сквозь порванную ткань было видно, как глубоки раны. Четыре царапины уходили вглубь на пару сантиметров. Похожий на египетскую мумию он не внушал ни капли страха, скорее уж жалости. Но жалости не было и в помине.

— Давай, — Пудель возник рядом — Посвети, а я упакую его. Бедолага, из лап твари удрал, а подлечиться не сумел. Залечила его армейская автоматическая аптечка. Не выдержал.

Фома снова осветил труп. На этот раз он заметил рядом с мертвецом блок с анализаторами и инъекторами.

«Ага, значит, аптечка анализирует состояние организма и сама назначает и вкалывает нужные препараты. Хитро придумано. Интересно, моя научная аптечка тоже так может? Если да, то нужно аккуратнее быть».

Пока Фома раздумывал, Пудель на удивление споро обернул непослушное негнущееся тело в какую-то пленку.

— Значит, я щас спущусь, а ты подашь мне его, он легкий. Пока Пижон за дровами ходит, надо его вынести. Я его специально отправил подальше, чтоб не видел. Еще сопли пустит и мычать начнет.

Он спрыгнул и спустя полминуты потребовал:

— Подай. Только быстро.

Фома не заставил себя долго ждать. Он быстро подал по-детски легкое тело в люк. Пудель подхватил и вынес его из дома. Пока он отсутствовал, Фома оглядел все уголки чердака. Ничего, кроме пыли, лохмотьев паутины в углах и небольшого железного ящика для инструментов больше не было. Ящик тоже оказался пуст.

— Фома, где ты? — снизу позвал Пижон.

— Чего надо? — сталкер выглянул из люка.

— Пошли. — Парень махнул в сторону выхода из дома и не дожидаясь пошел сам.

Когда Фома вышел из дома, на улице уже занимался костер. В качестве дров Пудель использовал принесенные Пижоном остатки мебели. Горели они хорошо, каждые две минуты Пудель подбрасывал новую порцию.

— Как догорит костер, пойдем на чердак. Так что, зря времени не теряем, обсыхаем, насколько удастся. Да и поесть нужно. Вот и совместим. — Пудель подозвал Фому. Пижон уже принимался за саморазогревающиеся натовские консервы.